А у меня была тоже эпидуральная анестезия. Очень страшно было. Не понравилось, что на меня это оказало эффект тряски как во время родов, так и когда отходила от наркоза. Сам укол в спину было делать не страшно и не больно. А вот катетер - это что-то с чем-то. Еще не понравилось, что тошнило во время операции, но мне пояснили, что это у некоторых бывает. Затекали плечи, распятые крестом. Помогало, что анестезиолог сидела рядышком, как родная мать, ласково разговаривала и держала за руку. Мне с ней было легче.
Мне назначили плановое кесарево на 25 мая, но сыночка засобирался наружу раньше. 20-го к вечеру начали отходить воды. Так как впереди было много операций, меня поставили в очередь, и поэтому прокесарили меня только в 3.00 21 мая. Порадовало, что увидела сыночка сразу же после его рождения, приложили к груди тоже сразу. Когда зашивали, показалось, что это очень долго. Врачи за ширмой шутили и болтали о всякой ерунде

Пришлось не слушать и думать о своем.
Когда отходили ноги, меня била дрожь, было очень нехорошо, ощущение, что затекло все тело, очень сильно хотелось пошевелить ногами, но окончательно онемение прошло только через 4 часа. А помогли встать мне через 10 часов.
Сыночка принесли мне в 7 утра, он сразу же принялся активно есть, и проспали мы вместе до 8 утра. Потом его еще раз принесли около 14 ч., но он был сыт, и его оставили со мной. Это было настоящим счастьем, мы были вместе в реанимации четыре часа, я дождалась, пока он проголодается. "Вот это - действительно: политика грудного вскармливания!" - подумала я, мысленно похвалив пятый роддом.
Не знаю, кому как, но мне было очень больно передвигаться несколько дней после операции, даже когда уже перевели в палату "Мать и дитя". Чувствовала себя, как мать-инвалид. Первую ночь решила не брать Витю к себе, подумав, что не смогу встать на его крик. Но посреди ночи мне пришлось подскочить к чужой девочке. Ее мать и другая соседка по палате прямо посреди ночи ушли курить. И я осознала, что когда спешишь к ребенку, то забываешь про боль во швах. Вернулись курилки, я пошла в детское отделение забирать Витю.

Но меня убедили, что мой малышик спит, и что мне его принесут в 5 утра. "Хорошо, только я его уже не отдам," - ответила я.

И с той минуты мы уже не расставались. Получается, Вите были сутки и два часа, когда он уже окончательно был со мной.
В общем и целом пришла к окончательному выводу, что нет ничего лучше естественных родов, после которых ощущаешь себя, как будто с тобой ничего, собственно, и не случилось. А теперь я очень понимаю всех, у кого были в жизни полостные операции.
Напоследок меня пригласили за третьим карапузом через три годика, но я отшутилась, что ни за что на свете.
p.s. А еще после кесарева с любым наркозом жутко отекают. Когда я посмотрела на свои руки в реанимации, то у меня чуть глаз не выпал, до того они были раздутые. А когда добралась до зеркала, то в той отекшей тетеньке себя я узнала с большим трудом.